Xристианское духовенство открыто признаёт, что Иисус никогда не называл себя “сыном Божьим”, однако оно утверждает, что другие делали это. На это также имеется ответ.
Исследуя рукописи, составляющие Новый Завет, каждый находит, что предполагаемое “сыновье родство” Иисуса базируется на неправильном переводе двух греческих слов – pais и huios, оба из которых переведены как “сын”. Однако, этот перевод кажется лицемерным. Греческое слово pais переведено с иврита, от слова ebed, имеющего первичное значение слуги, или раба. Следовательно, первичный перевод pais theou - “слуга Бога”, отчего “отрок” или “сын Божий” кажется весьма экстравагантным приукрашиванием. Согласно Теологическому Словарю Нового Завета, “еврейский оригинал pais во фразе pais theou, то есть, ebed, подчёркивает личные отношения и имеет первоначальный смысл ‘раб’.”[1] Всё это становится особенно интересно оттого, что полностью соответствует пророчеству Исайи 42:1, повторённое в Мат. 12:18: “Се отрок Мой, [т.e., так переведённое pais] которого Я избрал, возлюбленный Мой, которому благоволит душа Моя …” Даже в английских изданиях Библии: King James Version, New King James Version, New Revised Standard Version, New International Version, - всюду используется слово “servant” (слуга). Учитывая, что цель откровения состоит в том, чтобы ясно разъяснить истину Бога, то такие пассажи выглядят неприглядной родинкой на лице доктрины “сына Божьеого”. В конце концов, есть ли лучшее место, чтобы Богу объявить Иисуса Его сыном? Почему бы не сказать: “Се отрок Мой, которого Я породил …?” Но Он не сказал этого. В этом отношении, доктрина испытывает недостаток в библейской поддержке записанных слов Иисуса и Бога, и есть серьёзное основание, чтобы задаться вопросом почему. Разве что если Иисус был никем иным, как слугой Бога, которого этот пассаж описывает.
Что же до религиозного использования слова ebed, “этот термин служит выражением смирения верующего перед Богом.”[2] Кроме того, “После 100 г. до н.э pais theou чаще означает “слугу Божьего,” чем когда применялось к Моисею, пророкам, или этим трём детям (Вар. 1:20; 2:20; Dan. 9:35).”[3] Человек может легко попасть в болото доктрины: “Из восьми случаев использования этой фразы, одна относится к Израилю (Лука. 1:54), две к Давиду (Лука 1:69; Деяния 4:25), и пять других к Иисусу (Мат. 12:18; Денян. 3:13, 26; 4:27, 30)…. В тех немногих случаях, в которых Иисуса называют pais theou, мы явно имеем раннюю традицию.”[4] Так что Иисус не единственный, имеющий право на этот термин и к кому он применялся, термин “явно” имеет “ранние традиции.” Кроме того, беспристрастный перевод должен идентифицировать всех индивидуумов, к которым была применена фраза, одинаково. Однако, этого не произошло. Принимая во внимание, что pais был переведён как “раб” в отношении Давида (Деяния 4:25 и Лука 1:69 [в русской версии здесь – “отрок”]) и Израилю (Лука 1:54 [в русской версии здесь также “отрок”]), оно переведено “Сын” относительно Иисуса (Деяния 3:13; 3:26; 4:27; 4:30). Такая выборочная обработка канонически последовательна, но имеет логический изъян.
Наконец раскрывается интересная, если не ключевая, религиозная параллель: “Таким образом греческая фраза pais tou theou, ‘раб Божий’, имеет точно ту же самую коннотацию, что и мусульманское имя Абдулла – ‘слуга Аллаха.’”[5]
Сходство тем более поразительно, что Священный Коран показывает Иисуса идентифицирющим себя только как Абдалла (абд – слуга или раб по-арабски, Абд-Аллах [также пишется “Абдулла”] значит раб или слуга Аллаха). Согласно истории, когда Мария возвратилась к её семейству с новорожденным Иисусом, они обвинили её в том, что она нецеломудренна. Чудесным образом заговорив, что придало правдоподобность его заявлениям, ребёнок Иисус защищал достоинство своей матери со словами: “Инни Абдулла … “ что означает, “ поистине, я – раб Аллаха …” (Коран 19:30)
Перевод в Новом Завете греческого huios как”сын” (в прямом значении слова) искажён подобным же образом. На странице 1210 у Киттеля и в Теологическом Словаре Нового Завета Фридриха, значение huios варьирует от буквального (Иисус сын Марии), к мягко метафорическому (подданные как сыновья короля [Матфей 17:25-26]), к вежливо метафорическому (Бог избирает сыновей Авраама [Лука 19:9]), к разговорно метафорическому (верующие – сыновья Бога [Матфей 7:9 и Посл. К Ев. 12:5]), к духовно метафорическому (ученики – сыновья фарисеев [Матфей 12:27, Деяния 23:6]), к биологически метафорическому (как в Иоанне 19:26, где Иисус описывает своего любимого ученика Марии как “её сына”), ослепляюще метафорическому как “сыны царства” (Матфей 8:12), “сын мира” (Лука. 10:6), “сыны света” (Лука 16:8), и всевозможных “сыновей века” (Лука 16:8) и “сынов громовых” (Марка 3:17). Всё это похоже на то, что неверно истолкованное как “сын” слово размахивает большим лозунгом, на котором написано крупными буквами: “МЕТАФОРА!” Или, как красноречиво выразился Сантон: “ Большинство учёных согласно, что арамейское или еврейское слово стоящее за ‘сыном’ - ‘слуга.’ Так что, Дух низведённый Иисусу при его крещении, когда к Иисусу обращается голос от небес, говорит, словами Исаии 42:1: ‘Вот раб Мой … избранный Мой…, я положу Дух Мой на него.’ Хотя Марк 1:11 и 9:7 подтверждает, что Бог призвал Иисуса для выполнения специальной мессианской задачи, акцент приходится на роль Иисуса как помазанного слуги, а не как сына Божьего.”[6]
